На поваленном дереве за ёрником их ожидала девочка в коричнево-зелёном мальчишеском костюме. На плетеном ремне белели мешочки собирателей трав, на ногах серели остроносые сапоги путешественников. Короткие, по линии подбородка, черные волосы с длинной челкой до ресниц сливались с тёмно-синим капюшоном безрукавки.
– Исмин – Горан, – познакомил Тами, жестикулируя поцарапанными ладонями. – Исмин – талантливый крадуш. Она найдет по следам Злату. – Он виновато потёр носком землю. – Но взамен мы возьмем её в цитадель.
Девочка поднялась. Она была ниже Горана на полголовы и младше года на два. Высокие скулы и раскосые оливковые глаза придавали её смуглому лицу схожести с лесным зверем, но во взгляде таилась кротость.
Горан сухо поздоровался, обдумывая ужасный поворот событий. Их маршрут разрушен. Опасности – за каждым шагом. И пропала Злата.
– Как ты сможешь помочь? – спросил Горан, сомневаясь в отважности застенчивой девчонки.
– Я умею читать следы.
Тами выступил вперед:
– Она нашла тебя. Будь дружелюбнее.
– Нельзя доверять тайны первым встречным!
Мелкий защитник всплеснул руками:
– Я полночи искал вас в чащобах многоликих. Глаз не сомкнул. Ты двоишься сейчас – так устал я. Тропы, холмы…
Горан отвернулся, морщась от вибрирующей интонации охрипшего голоса Липучки:
– Я уговорил её помочь. Все мечтают увидеть сказочную Алефу. Особенно крадуши.
– Ты в них, вижу, разбираешься!
– Да!
– Тише! – вмешалась девчонка, осматривая пугливо кроны. – Не будите ворона.
Пререкания смолкли. Споры напрасно сотрясали воздух, пока время летело вперёд. Горан, отбросив подозрения, заверил Исмин, что возьмет её к перламутровым стенам, если отыщется след Златы. Учитывая ужасы событий, найти Злату в логове монстров мог только волшебник.
Исмин, казалось, брела без цели. Она гладила рыхлую кору деревьев, склонялась над лужами, ворошила носком сапога траву. Тами кружил подле неё, с надеждой всматриваясь в туманные дали леса.
Карманные часы отсчитывали десятый час дня. Горан пытался вспомнить, где они разделились ночью. Но изломленные чудища заслоняли картины памяти прыгающими видениями. Жуткий лес. Разрушенная глупым сочувствием судьба. Позор. И двое детей, считающих себя крадушами.
Они нашли Злату спустя полчаса. В окружении кварцевых кристаллов, она сидела, прислонившись к дымчатому минералу, обессиленной узницей. Глаза её были безмятежно закрыты, колени согнуты, грязные ладони касались земли. Лицо отливало мертвенной бледностью, и путники замерли в десяти шагах, боясь подтвердить страшные опасения.
Тами жалобно позвал:
– Злата.
Ресницы девочки дрогнули. Тами подбежал с широченной улыбкой. Обнимая подругу, он не сдерживал слёз. Так встречал её после длительной разлуки Остип. Мысли о больном братике вернули силы. Злата слушала о фантастическом спасении Тами, украдкой поглядывая на Горана. Затеявший путешествие кудесник не скрывал безнадежности их положения.
– У вас есть книги, – напомнила сникшим ребятам Исмин. – Вы проложите новый маршрут. Я помогу. Усталость мешает вам видеть путь.
Спорить никто не стал, позволив Исмин увести себя из ловушек чернолесья. Неподалёку располагалось селение рыбаков, Утёс, омываемое водами Офитового моря. Но жила Исмин в бору за дремучим лиственным лесом, защищающим Утёс от чудовищ чернолесья. Здесь, в провинции Орд, колдуны добывали змеевик для ядов. На родине змеядов власти Царны с трудом контролировали разрозненные селения мореплавателей, рыбаков и каменщиков. Юго-восточная провинция Орд ютилась под Бескравией пустынным краем с одним звездам известными существами.
Заночевать неудачливым путешественникам предстояло в охотничьей заимке. Постройка скрывалась в подушковидных зарослях брусники. Если бы Горану позволили вернуться в чернолесье, он бы не отыскал пути назад. Сосны напоминали глиняные столбы в облаках изумрудной пыли. Воздух успокаивал свежестью, чистотой. Здесь солнце казалось ярче, невзирая на кружевные тени густых крон.
Заимка из сосновых брёвен высилась неровным квадратом. На камнях плоской крыши зеленели лоскуты мха. К строению примыкала поросшая густой травой лужайка.
– Ты живешь здесь одна? – спросил Горан, не замечая вокруг признаков жизни.
Тишина и покой. Заброшенность.
– Мой отец – лесник. Они живут ближе к Утёсу.
– Они?
– Отец и Данья, его жена.
– Тебе не страшно? – спросила Злата, понимая насколько близка здесь Исмин к мареву чернолесья.
– Я люблю одиночество.
Заимка представляла собой комнату с деревянной кроватью у стены, двумя лавками, печью, столом и шкафом. За печью, в тесной каморке, закрытой полосатой шторой, стояло корыто, висел примитивный рукомойник. Гости умылись.
Исмин закинула в печь дров, нагрела грибной суп. Дети ели, жадно кусая черствые лепёшки хлеба. Кружка в заимке имелась всего одна, но каждому налили в неё травяного настоя. Тепло и сытость подействовали снотворными дарами.
– Заимка – мой второй дом. Охотники давно забросили её. – Исмин достала из шкафа стеклянный пузырек. Несколько капель из него она уронила на тёплую кашицу пряных трав в ступке. – Вам нужно смазать раны. В чернолесье всё отравлено.
Ребята подставляли израненные руки и лица, иной раз думая, что бредят в лихорадке. Мазь холодила ноющее тело.
– Спасибо за приют, – искренне поблагодарил Горан.
– Я надеюсь, ты сдержись слово, кудесник.
Исмин сдвинула лавки под окном и забрала на них один из матрасов кровати. Горану и Тами выделили одеяло и небольшую подушку. Злата сняла пальто, башмаки и легла на кровать: вжалась в стенку, натянув покрывало до подбородка. Исмин села рядом с ней, осматривая изможденных побегом ребят.
– Ты заперла дверь? – спросил Горан, сердито ожидая, пока Тами вымостит себе постель.
– Вокруг заимки груды стукамов. Люди опасаются их, да и многоликие избегают.
Тами улыбнулся, кутаясь в одеяло:
– Боятся невысыхающих камней! Горан, ложись, под одеялом хватит места. Не вздыхай так. Я что, драчлив?
Злата подавила смешок.
– Кто знает? Мы знакомы день. – Горан засунул под голову рюкзак и повернулся спиной к несмолкающему мальчишке.
Собственный плащ служил сносным покрывалом. Мысли мятежно вспыхивали и гасли.
– Ваш друг исчезал на стукамах призраком. – Исмин легла на кровать, укрывая плечо шерстяной безрукавкой. – Не ожидала такого упрямства.
– У Тами есть второе имя, – сообщил Горан в полубреду сна. – Скоро ты поймешь, насколько этот ребёнок упрям.
Тами возразил. Исмин прокомментировала осуждающе их разрозненные действия в лесу. Горан соглашался с критикой, видя перед глазами стены Янтарного града. Он вновь шёл воспитанником по хвойной улочке в Башню. Навстречу двигалась Ализ. Её пепельно-белокурые волосы спутывал ветерок. Ритм сердца ускорился. Она улыбалась: «Горан, я искала тебя…»
